Вскоре мы обзавелись еще какой-то одеждой, крепкой обувью, парой рюкзаков и палаткой. Следом пошла всякая полезная мелочевка, потом брата унесло в продовольственные ряды, и я вовсе перестал понимать, что мы тащим.
В груди полыхала страшная, холодная ярость.
Был он невысок, но коренаст и крепок. На круглом лице с бульдожьими щеками красовались мохнатые, как мочалка, усы и такие же лохматые брови.
— Люди должны заниматься делом, — отозвался Алексей Иванович. — От безделья в голову лезет чего не надо.
От крика с цистерны бензовоза вспорхнула стайка воробьев. За ними в воздух поднялись несколько голубей, а следом, шумно хлопая крыльями, взлетел огромный черный ворон. Откуда здесь столько пернатых?
— Боря, можно было просто попросить, — вклинился я, понимая, что положение уже не исправить.