— Я не собираюсь тебя воспитывать, просто грубость тебя не красит. Чисто по-женски. Но, если ты отрицаешь в себе женственность, продолжай на здоровье.
И моя Эля не могла оказаться сном. Это было бы слишком жестоко.
Серый был прав. Я никогда таким не стану. А Борису и не нужно было становиться, он был таким всегда.
Сравнение показалось ужасно смешным, и я расхохотался над собственными словами. Загыгыкал и Пасечник.
— Я боюсь, — честно призналась она и придвинулась ко мне.
В голове долбит, в ушах звенит, перед глазами мельтешат тусклые и светлые пятна. Я прихожу в себя, поворачиваюсь. Меня выкручивает наизнанку мутной, противной на вкус водой. Проявляется картинка. Рядом стоит незнакомый мужик. За его спиной — Борис. Напуган. Надо же, Борис умел бояться. Может быть, надо испытать невероятный страх, чтобы перестать бояться вовсе, стать зверем.