— Здесь все теперь мое, — добавил инкассатор, убивая не успевшую угнездиться в сердце радость.
В его голосе прозвучали нотки беспокойства.
Сам не заметил, как достал очки и стал протирать их краем футболки. Раньше такого за собой не замечал. Неужели обзавожусь новой привычкой?
— Молчи. Толкай. У нас выбора не было. Тех, кто громче всех кричал, они убили сразу. И еще убьют. Мы живем, пока не спорим.
Выстрела не прозвучало. Но мир взорвался…
— Дочь, веди себя прилично, — строго сказала Ольга, беря девчонку за руку и с благодарностью кивая Борису.