Ему очень хотелось есть, но есть здесь – он оглянулся по сторонам – было почему-то противно. С его нынешней свободой он мог делать все, что угодно. Где угодно есть, пить, спать.
Маня поудобнее перехватила левую руку, которая все наливалась болью. Ей было так страшно, что она почти не могла дышать.
– Я уверена, что ты теперь перестанешь бриться. Тебе некогда бриться, ты же страдаешь!..
Камень никуда не делся, конечно, горбился неподалеку, и холодом от него по-прежнему веяло, но все же появилась возможность дышать!..
– В свите? – Лариса улыбнулась. – Постоянных всего несколько человек. Вот мы с Олегом. Я пришла на работу лет десять назад, Сережка тогда только-только начинал. Олег… почти пять. Анечка у нас года три, наверное. Я могу посмотреть поточнее, если вам это важно. Она помощник и по совместительству гример. Очень славная девочка.
– А теперь получается, – нетерпеливо сказал Алекс. – Проходите. Я рад, что вас наконец-то освободили, Владимир. Вы успели заехать домой или дать вам переодеться?.. Впрочем, мои джинсы вам вряд ли подойдут, но могу предложить Манины…