В издательстве было пустынно и тихо, еще никто не явился, и Митрофанова решила, что отныне всегда будет приходить раньше всех – чтобы поработать на свободе.
– Не бесись, Колян. Ходила она в химчистку, это точно. Сам видел.
Маня, не отпуская голову, подбородком показала на дверь. В голове что-то брякнуло и покатилось.
– Что-нибудь на аперитив? – заботливо, как мать над ребенком в рекламе овощного пюре наклоняясь над Алексом, спросил официант.
– Давайте зайдем, – попросил он. – Я бы себе штаны купил.
– Какого еще Володьку?! – возмутилась Митрофанова, уже смутно понимая – по его растерянности, по тому, как он кричал в телефон, по бесконечно повторяющемуся «але!», – что на самом деле случилось нечто неприятное, опасное, и это опасное и неприятное имеет к ней отношение.