Митрофанова слезла с весов. Нужно было как-то заканчивать представление.
Маня подняла левую руку и посмотрела на белые, твердые, замотанные бинтом растопыренные палки. Такими культяпками по клавиатуре уж точно не постучишь!..
Окно вдруг опять распахнулось, как будто дернуло сквозняком. От резкого звука Владимир Береговой вздрогнул, уронил прижатую плечом трубку.
– Ну да, – легко согласилась она. – Он их тоже не считал. Ларка привезет пакет, оставит в столе, он там и валяется, никто про него не вспоминает неделю или даже две!.. Ему за корпоративы у всяких газовиков-нефтяников, знаете, сколько платили?! Ну, я и брала потихоньку. А потом он заметил! Сволочь такая! И папе рассказал! А отец на меня наорал! Сказал, что у него… – девушка запнулась, вспоминая, – у него репутация какая-то, и он не может допустить скандала! Орал, ногами топал, пригрозил, что выгонит меня из Москвы, а что мне делать-то?! Обратно на родину – это хуже смерти!..
– Да нет, вы не поняли. Я сам поставлю, а вы либретто напишете! Мы бы денег подняли! Вы же сейчас в моде! Ваше имя на афише, и все в порядке, народ сам пойдет, даже постпродакшена никакого не нужно! Ну как?
– Ну да, – сказала мать Берегового, – это вы уже говорили. Но он хотя бы… здоров?