Раньше – до Мани – он только и делал, что болел. Тот человек, кто был когда-то никем, у которого украли роман да еще и обвинили во всех смертных грехах – это все происходило совсем недавно! – требовал бесконечного внимания окружающих. Ему то и дело нужны были подтверждения в том, что он все еще существует. Он болел, капризничал, и разлад с окружающим миром – единственное, где он мог существовать, – казался ему совершенно естественным. Боль, неудобство, изломанность, «я тоскую, как Блок», и только так правильно и возможно. А еще он всерьез считал, что «чем хуже, тем лучше»!.. Только бездари не страдают поминутно!.. Что за жизнь без страданий? Скверно было то, что страдания приходилось выдумывать, а выдуманные тем и отличаются от настоящих, что не закаляют душу, а лишь опустошают ее, заставляют работать вхолостую, уставать, болеть!..