– Это невозможно, – заявила Митрофанова, чтобы как-то отвлечь писательницу от переживаний. – Леденева не может перепугаться. Она же Леденева! Не человек, а глыба льда, столп книжной отрасли, оплот Книжной палаты и железная леди книжного бизнеса в одном лице.
– Не надо трясти! И приготовься, дальше будет еще хуже.
Он закрыл и открыл глаза. Странная штука, он как будто надеялся, что труп вернется на место.
– Жаль, что вас не было так долго, – сказала она с нажимом.
– Что в твоем понимании – исключительное богатство, пупсик? – осведомился Дэн. – Пара домушек и машинка «Мерседес»?
Этот разговор словно возвращал его в прежний мир – издательства, новых книг, особенных, «окололитературных» интересов, о котором он почти забыл в Париже.