Иногда, когда приезжали родственники, мне стелили в зале. Там на стенах висело много картин. Особенно мне нравилась картина Пиросмани — белые барашки на темном склоне. Когда я вспоминаю дом Верико, я вспоминаю этих барашков, освещенных луной.
Тракторист извлек из-под сиденья веревку, привязал к ней большую гайку и закинул на электрические провода. Дернул, содрал провод, оставив без света какой-нибудь колхоз или район, и вытащил наш «Москвич».
— Садись, послушай сцены, которые в сценарий пока не вошли.
— Не будем мы с вами пить, — отказался младший лейтенант.
Я в той или иной степени работал над всеми сценариями к моим фильмам. Но меньше всего я работал над этим сценарием.
Все побежали за декорацию. Побледневший Циргиладзе сидел на ступеньках и держался за сердце.