— Ну что ты, брат, делаешь! Ведь сказано же, босиком нельзя!
Нас отвезли в двухэтажную щитовую гостиницу, одиноко торчащую на пустыре у аэропорта. Я сразу же лег на кровать и укутался одеялом.
Так я все это вместе и запомнил: звезды, братья, вальс Шопена и запах акации. Детство…
— Потому, что кино — искусство синтетическое, — пошел я по второму кругу. — А я театр люблю и литературу, и музыку. «Апассионату» Бетховена и «Героическую», и Прокофьева люблю, и Дудинцева, и оперетту… — не смог я вовремя остановиться.
Может быть, если бы мама хуже играла в шахматы, и меня бы не было.
Тут в комнате появился маленький толстый рыжий грузин в белом кителе из китайского шелка.