— Это смертники! Они идут на таран! Спасайся, кто может!
Шатаясь, Михаил выпрямился, ладонью рассеченной до кости рукой смахнул кровь с разбитых губ, сплюнул. Вытащил из петель брючный ремень, перетянул раненую ногу.
На Метрополии бушевал, в прямом смысле этого слова, всенародный праздник. Подданные отмечали возвращение Императора. Конечно, кое-кто удивлялся, что повелитель отсутствовал три года, вернулся сразу с двумя женами, да еще одна из них была копией покойной императрицы Ююки. Но вопросы благоразумно держали при себе, тем более что прецедент уже был: адмирал флота Незуми также имел двух супруг и, похоже, ничто не омрачало счастливую жизнь военного. И, кажется, именно благодаря такому браку Император стал выглядеть моложе и веселее. К тому же сразу по возвращении сюзерена вышел ряд указов и распоряжений, делающих жизнь подданных лучше и приятней. А еще — три выходных в честь этого события. Словом, народ гулял…
Эстольд вздрогнул от внезапной догадки — не может быть! Откуда?! Неужели она воскресла из небытия и древних легенд, известных только Знающим? Надо срочно послать запрос… И замер, забыв вздохнуть. Посланник посвященных не явился на положенную встречу неделю назад, а он, Эстольд Сиятельный, посчитал это просто демонстрацией презрения с их стороны, поскольку Владение потеряло свою армию… Неужели он ошибся? Неужели?! Значит… Герцог напряг всю свою волю — нельзя показывать этому древнему старику, что это конец. Конец и Владению, и ему лично.
На лице Тарго появилась добродушная улыбка, которая всегда обманывала тех, кто не знал его достаточно хорошо.
Тело почившей супруги легло на черный полированный камень. Де Берг сделал шаг назад. Рядом застыли сын и дочери. Остальные почтительно выстроились на широкой последней ступеньке. Это правило проходящего ритуала. Только родственники могут стоять возле последнего ложа. Когда умрет кто-то из сподвижников, сам Император будет стоять ниже близких умершего…