Тарго взглянул на наручный таймер, потом на Рэй.
Но он не принадлежит себе. Теперь Михаил де Берг — тоже Прогност. Поэтому… его ждет Тевтония. И очень много работы. Во славу проклятой Империи!..
— Хорошо, отец. А что насчет твоего обещания?
Значит, это нечто боится стали?! С треском лопнул тонкий побег. Рядом торопливо зашевелились другие, тоже стремясь ухватить руки человека, но кисть уже сжала выточенную из рога рукоятку, рванула, стремительно вспарывая траву. Что это?! Из разрезов брызнула густая, вязкая жидкость! Рука сама вывернула лезвие, потянула нож к себе. Треск — и ткань мироздания рвется, словно гнилой кокон. Другая рука бьет по гаснущим звездам, и стена, окружившая Ивана, осыпается трухой, и ледяной воздух заполняет легкие. Тело мгновенно приходит в себя, разум проясняется…
— Ты… Поверишь ей, несмотря на то что она предала тебя?!
Безмолвная гладь воды была идеально ровной. Иван устроился на обрывистом месте, в густых кустах, отливающих чернотой во мраке ночи, и забросил удочку. Поплавок оставил расплывающиеся круги, войдя в воду абсолютно бесшумно, чуть помаргивая светящейся точкой в фосфоресцирующей глубине. Было необыкновенно тихо. Ни ветерка, ни шелеста листвы. Даже ночные птицы угомонились, только шорох крохотного водопада нарушал безмолвие. Лагерь, разбитый на противоположном берегу озера, тоже утих, лишь часовые время от времени нарушали глубину ночи своими шагами.