— В переводе с английского — частная собственность. Тут что, частная собственность?
— Не, бугор. До вора в законе ему далековато… Кислоту нести?
— Резонно, — сказал мент с таким видом, словно сам в свои слова ничуть не верит. — Значит, кто-то вполне профессионально положил ножичком вашего самого безобидного кадра, вывернул все карманы, что-то тщательно поискал да и ушел, бросив и тысяч триста деньгами, и золотую гайку на пальце… — он с холодной усмешечкой уставился на Данила, уже явственно ощущавшего тупое неудобство под ложечкой. — Если с вашими безобидными выкидывают такие номера, что же с опасными-то делают?
Он сделал обманное движение, уходя от кинувшегося наперехват верзилы, побежал следом. За спиной началась-таки свалка с матерными выдохами и звучными ударами — но они с Клебановым прорвались. Боковой вход, уходящая вниз широкая грязная лестница. Народу полно — кто на дачи, кто с дач, сплошные брезентовые куртки, рюкзаки и обмотанные тряпками тяпки, Данил на кого-то налетел, кто-то, не успев увернуться, угодил ему по ребрам рукояткой тяпки и выругался вслед…
Кто-то говорил что-то, стоя у гроба, Данил не слушал — был занят раздумьями о своем.
Оба преследователя на миг сбились с ритма. Который помоложе, шагавший по той же стороне, довольно неискусно развернулся к лотку с булочками и пепси-колой. Постарше, шедший по противоположной стороне («коробочку» строите, гады?), держался гораздо непринужденнее и увереннее. В самом деле он двигался изящно, пластично, как огромная кошка, вдруг вставшая на задние лапы, но не утратившая оттого грации, или Данилу это только казалось, мозг подгонял ответы под задачку?