Кто-то говорил что-то, стоя у гроба, Данил не слушал — был занят раздумьями о своем.
Оба преследователя на миг сбились с ритма. Который помоложе, шагавший по той же стороне, довольно неискусно развернулся к лотку с булочками и пепси-колой. Постарше, шедший по противоположной стороне («коробочку» строите, гады?), держался гораздо непринужденнее и увереннее. В самом деле он двигался изящно, пластично, как огромная кошка, вдруг вставшая на задние лапы, но не утратившая оттого грации, или Данилу это только казалось, мозг подгонял ответы под задачку?
— Так, — сказал Клебанов, окинув взглядом всю эту компанию. — И Корявый здесь…
Один из охранников потянул из стола американскую полицейскую дубинку с горизонтальной ручкой.
— Ну, не держите меня за дите, — сказал Данил. — Приехали бы вы поутру из-за паршивого ширмача, автоматами сверкая…
— Не усложняй, Паша, не надо. Мы с тобой, мил друг, по самые уши в деле. Кое-что иногда проходит мимо нас, но вот т а к вот нас подставлять не стали бы. И прежде всего из рациональных соображений, а не из нежной к нам любви. Очень уж рискованно для дела, если мы с тобой о таких вещах не предупреждены, а следовательно, не готовы к работе…