- Между прочим, я все слышу, ты, короткий! - прогудела Маргарита. - Все я прекрасно... - она сползла Михаилу на плечо и умиротворенно прикрыла веки.
Она вытащила щетку и скрученный тюбик зубной пасты, повозила щеткой по зубам, набрала в рот воды из бутыли, которую ей одолжила местная сердобольная старушка, прополоскала, открыла окошко и сплюнула, попав на мирно дремавшую возле машины дворнягу. Та с рыком вскочила, негодующе посмотрела на торчащую из окошка взлохмаченную голову и зарысила прочь. Эша проводила ее отсутствующим взглядом.
Она продемонстрировала ему удостоверение, закрыв пальцем название города, изложила цель визита, и человек с тоской сказал:
- Они отвозили туда мебель, которая им надоедала, - сообщил Сева с набитым ртом. - Не антикварную, конечно, обычную. И на даче она больше всего скучает и злится. Поэтому уговорить ее на что-то было совсем несложно. Никто ведь не спрашивает мебель, где ей нравится стоять, какое она предпочитает соседство. Никому не интересно, хотят ли стулья и кресла, чтобы в них садились именно вы, какую посуду предпочитают столы и буфеты, каких спящих любят кровати и все ли из них хотят быть удобными. Некоторые желают просто красоваться, некоторые вообще не любят, чтоб их трогали, некоторым нравится солнце, некоторым темнота и покой, некоторым вежливость, а некоторым - напротив, бесцеремонность. Они все такие разные... Видишь ли, не столько я уговаривал их на всякие... хм-м, шалости, сколько они договаривались со мной. Я лишь помогал им получить то, что они всегда хотели. По-моему, это справедливо.
- Зомби я пока не видел, - встревоженно сказал Владислав Ильич, и Эша, сообра-зив, что озвучила часть мыслей, глянула виновато. - Думаете, я совсем того?! Этому пауку приказали на меня напасть, как и другим тварям до него! Вот пощупайте его... как вы там это делаете...