- Нет, ну а что мне было делать?! - возмутился Михаил, покидая свое укрытие. - Не мог же я драться с инвалидом?! Поэтому я решил, что лучше будет убежать.
Возможно при других обстоятельствах Эша отнеслась бы к санаторию "Озерный" более придирчиво, но сейчас он показался ей оазисом. "Озерный" был длинной лентой аккуратных, свеженьких домиков, обмотанной вокруг двух небольших озер, соединенных узкой протокой. Вбегавшая и выбегавшая из озер на запад речушка, журчала успокаивающе, чуть оттесненные от озер березы смотрелись нарядно и как-то по-домашнему, и вокруг были тишина и прохлада. Все казалось здесь умиротворенным, и даже раскаленный экскаватор, возмутительным образом нарушивший эту тишину, почти сразу же стал фырчать как-то тише, словно не ехал, а крался на цыпочках.
Она додумывала, уже садясь, мысли ползли сами, переплетаясь с ощущениями, словно выматываясь из глубины мозга - прежде, чем она успела придумать новую искреннюю фразу для кресла - что там разговоры и ехидство, когда бедной маленькой Эше и в самом деле хочется немного посидеть...
- Три дня, - из-за двери протянулась нестройная волна арпеджио, разбилась минорным аккордом, похожим на жалобный вскрик, после чего скрипнул стул, и с другой стороны к двери кто-то подошел. Судя по походке, за этой дверью тоже не было никого трезвого. - Что вам нужно?
- Мадемуазель Шталь, вы решили перейти на общение жестами? - поинтересовалась трубка. - В таком случае, включите камеру, иначе наше общение будет весьма односторонним.
- Что это вы, девушка, такой маленькой собачки испугались? - голос у нее был резким и сварливым. - Что вы так дернулись? Не расшиблись?