Так, из усталого шталевского любопытства.
- Ладно, - невежливо перебил Олег Георгиевич, - излагайте. Мне ведь все равно нечем заняться.
Ответа не было. Причин тоже. Собственно говоря, и претензий быть не могло. В голове был полнейший разброд, и только одно Эша знала совершенно четко - еще никогда в жизни она не чувствовала себя лучше, и эта заслуга принадлежит чудесной девушке с волшебными руками. Эша вызвала в памяти ее образ - делать это было легко и приятно. Изящно очерченное лицо, обрамленное блестящими каштановыми волосами, мягко, доброжелательно улыбалось, и, мысленно разглядывая его, Эша вдруг ощутила легкую тревогу и еще что-то - что-то важное, но такое расплывчатое и далекое, что было никак не ухватить. Неподалеку раздался звонкий собачий лай, и Эша тряхнула головой, словно это могло помочь мыслям принять более упорядоченную форму. Собаки, собаки...
- Прыгнул куда?! - Михаил быстро подошел к террасе и, вытянув шею, глянул через ажурную стенку, потом наклонился и посмотрел сквозь нее. Пошлепал ладонью по перилам и, когда это действие нисколько не привлекло внимания бодрствующего посетителя, громко сказал:
- Тут - это где? - температура в голосе Ейщарова упала еще градуса на три.
- Глупо было бы отпускать тебя одного, потому что ты слишком нервный. Другой такой у нас не будет. Скольких мы нашли с самого начала и во что нам это обошлось? И скольких она нашла за два месяца и совершенно безболезненно?