– Туристы это очень хорошо, – сообщил доктор Мо, – из-за них много беспорядка и толковый человек использует это в работе. А граница, как говорят янки, это линия, которую адвокаты нарисовали на карте. В джунглях не видно никакой линии.
– Что случилось, любовь моя? – Мягко спросил Микеле, подойдя к Чубби и положив ладонь ей на спину.
– А то ж, – фыркнул он. – Ты спросила: «Мальчик, ты совершенно уверен, что тебе не меньше шестнадцати лет». Я надул пузо для солидности и ответил: «Мне 16 лет и 2 месяца, сен лейтенант». А ты тактично проворчала: «В департаменте персональных контрактов, по ходу, совсем охерели. Присылают таких мальчишек, будто у меня не спецотряд коммандос INDEMI, а детский сад и игрушечные машинки на ниточке».
Когда Бенитес приближался к берегу, у него возникла мысль, что встреча может здесь оказаться неласковой, но выбора не было, и лейтенант развернул проа к линии прибоя. Последняя сотня метров стала фатальной для конструкции из подручных материалов, и Феликс Тринидад Бенитес выбрался на берег Торишима пешком, почти как Афродита Киприда из морской пены. Правда (если верить мифу), на Афродите не было трусов и надувного спасжилета. Итак, лейтенант ступил на твердую землю, щурясь от бьющего прямо в глаза солнца, край которого уже успел подняться чуть выше линии склона, и…
– А полковник Варрабер спит с пистолет-пулеметом, – наябедничала она.
– …Ну, или хотя бы съедобное, – оптимистично добавил Окедо.