Он принялся описывать режиссерскую концепцию «Наполеона» и даже пытался анализировать актерские работы, но делал это не очень уверенно и совсем неумело. Однако Настя и Алексей внимательно слушали его, задавали вопросы, что-то уточняли и то и дело вспоминали разные спектакли в других театрах. Постепенно Артем увлекся, речь стала более гладкой и спокойной.
Антон понимал. И очень скоро перестал обсуждать с няней финансовые вопросы. А с «этим подонком» Эльвира почти сразу же развелась, разделив общее имущество ровно пополам.
– К сожалению, ты права, – тяжело вздохнул Зарубин ей вслед.
– Не надо, гражданочка, не трогайте, он без сознания. Пусть врачи сами, а то напортите что-нибудь.
– Ты что там за самодеятельность развела, а, Каменская? – сразу принялся выговаривать следователь. – Мне Зарубин что ни день, то нового фигуранта подбрасывает, на тебя ссылается, а ты сама молчишь, как неродная. Я тебе что велел? Чтобы всю информацию ты лично мне докладывала, а не Зарубину твоему. Так что на первый раз я тебя прощаю, но чтобы с завтрашнего дня ты мне отчитывалась ежедневно, по́няла, сыночка?
– Я не понимаю, – снова прервал на полуслове очередную реплику Колодный и обратился к режиссеру, – как нормальный человек может реагировать на такую чушь! Я не понимаю, как должен реагировать мой герой, когда ему предлагают такие обстоятельства. Семен Борисович…