– Вполне возможно, и тем не менее вы не имеете права предлагать свои услуги бесплатно.
В то время, на исходе тридцатых годов, у всех еще была жива в памяти гражданская война в Испании. В ее последние месяцы медикаментов настолько не хватало, что нередко страшнейшие раны просто заключали в гипс, чтобы они "поварились в собственном соку", по мрачному выражению тех лет. Но результаты порой оказывались на удивление хорошими.
И он не ошибался. Кобылка пошатывалась все сильнее, ее дыхание становилось все более громким и затрудненным, и фонендоскоп все время соскальзывал с ее груди. Чтобы поддержать его, я уперся ладонью ей в бок и внезапно ощутил небольшое вздутие. Круглую бляшку, словно под кожу засунули небольшую монету. Я внимательно посмотрел. Да, она прекрасно видна. А вот и еще одна на спине… и еще… и еще. У меня екнуло сердце. Вот, значит, что!
Фермер кивнул и ухватил поросенка, который тут же принялся возмущенно визжать.
– Нет, – ответил он. – Ваш старый шрам. Ведь вас уже оперировали по этому поводу?
Под медной дощечкой Зигфрида, висевшей на чугунной решетке по-прежнему кривовато, появилась еще одна – бакелитовая, что тогда было новинкой. Белые четкие буквы на черном фоне провозглашали: "Дж. Хэрриот, дипломированный ветеринар, член Королевского ветеринарного общества". И эта дощечка была привинчена совершенно прямо.