Я приподнял одеяло и вновь осмотрел рану.
– Во-во! И еще одна странность: она просто живет на скотном дворе, У нее хорошая теплая конура, так она в нее и не заглядывает, а спит каждую ночь в соломе рядом со скотиной.
Глаза моего патрона заблестели и губы под рыжеватыми усиками изогнулись в улыбке – слово "лошадь" всегда производило на него такое действие.
Я свернул с магистрального шоссе, и шум машин скоро замер в отдалении. Я поглядел на Тристана.
– Несколько недель. Точно предсказать нельзя. Может быть, месяца три.
– Все дело в этой коричневой пленке, верно? – сказал он.– Что это такое?