В голосе Патрика все сильнее звучали панические нотки, и Эрика сжала его плечи.
На лице Йохана обозначилась откровенная боль, и Линда прикусила язык. Конечно, когда перед ней откроется весь мир и она выйдет в свет, то никогда и не посмотрит на кого-нибудь типа Йохана, но пока она здесь, дома, в качестве временного утешения годится и он, но не более того. На безрыбье, как говорится, и рак рыба. Хотя, конечно, ему совершенно не обязательно это знать. Линда свернулась клубочком, как маленький пушистый игривый котенок, и припала к Йохану. Он никак не прореагировал, так что она взяла его руку и положила на себя. Как бы независимо от его воли его пальцы начали блуждать по ее телу, и она усмехнулась про себя: мужики, как вас легко дурить.
Уже около восьми часов все разошлись, Патрик и Эрика остались одни перед радостной перспективой мытья посуды. Они решили немного погодить с этим делом и сели рядышком с бокалами в руке.
— Но у нас же нет ордера, — заметил Ёста хмуро.
— Ну и какого хрена вам сейчас надо? Если надумали шмонать, то сначала покажите документ по всей форме, а иначе кукиш вам с маслом, а не обыск.
Эрнст с готовностью истово закивал. Он не скажет ни слова. Он с облегчением понял, что спасен. Несмотря ни на что, задницу ему не надерут.