Голос Ливии заставил Йоакима приподнять голову. Он прислушался. Стиральная машина уже выключилась, и часы показывали 23.52. Он спал только час.
— О черт, это старый маузер, — присмотревшись, сказал Томми. — Коллекционеры его любят. А некоторые до сих пор с таким ружьем ходят на охоту.
— Эта женщина на похоронах… Та, что опоздала… Это мать Катрин? Художница?
— Спасибо, не откажемся, — сказала Тильда.
— Убирайся! — кричу я ему вслед. Хватаю пустую канистру и бью его по спине. — Прочь!
Йоаким в ужасе смотрел на сорочку, вспоминая события прошлой ночи. Он поспешил накрыть сорочку одеялом, чтобы дети не увидели.