Фонарь в северном маяке Олуддена сломался в том году. С тех пор его ни разу больше не зажигали. Но Рагнар Давидсон рассказал мне, что иногда по ночам наверху северной башни виден свет, — это означает, что скоро кому-то предстоит умереть. Наверно, этот свет — лишь призрак былого огня в маяке. Память о прошлой трагедии…
— Да, об истории хутора… и связанных с ним поверьях.
— Да, — согласилась Тильда. — Семья моего отца родом отсюда.
Брошюра с изображением людей на лугу все еще лежала перед ним на столе. Когда машина уехала, Йоаким высморкался и посмотрел на иллюстрацию.
— Да, это я. — Голос старика прозвучал так, словно он был за тысячи километров от Тильды.
Йоаким молчал. Из кухни доносился смех Ливии. Он звучал почти как смех ее мамы в детстве.