Ливия и Габриэль присели рядом, но никто из них не произнес ни слова. Несмотря на молчание, атмосфера была расслабленная.
Сунув конверт в сумку, где уже лежал диктофон, она надела куртку и полицейскую фуражку и вышла из участка.
Хенрик покачал головой. Он привык сам решать, когда начинать дело и когда заканчивать.
Йоаким достал из сумки тетрадку и протянул Мирье.
Почему-то Ливия и Габриэль были твердо убеждены, что мама уехала и скоро вернется, — хотя он никогда не говорил об этом с детьми. Это было неправильно, но Йоаким и сам стал в это верить.
— Может, и заметил бы. Я часто здесь сижу.