— Да, — кивнул Йоаким, — всем нужно зимой быть в тепле — и коровам, и людям.
— Так я этого не стоила? — спросила Тильда.
К восьми он повез детей в сад. Подальше от тишины Олуддена.
Камни были вовсе не скользкими, наоборот, неровными и шероховатыми. Местами вода размыла бетон, оставив голые камни. Ветер был слабым, но Йоакима это не успокаивало. Зима на Эланде славилась сильными ветрами и большими волнами. Удивительно, как эти маяки вообще устояли.
Катрин и репортер поднялись за ним по шаткой деревянной лестнице в полутемный коридор. Окна выходили на море, но они были заколочены досками и пропускали только тонкие полоски света.
Я бью и бью мать по лицу. Шесть, семь, восемь, десять… На двенадцатой пощечине моя рука останавливается. В тишине слышно только мое прерывистое дыхание и свист ветра за окном.