– Второе. Не барахтайтесь. Особо беспокойных приходится даже связывать, но ваш вес и так близок к предельному, а перемещаться голышом, поверьте, не слишком приятно.
– Доброго дня, красавица! – Атьен вдруг решительно отодвинул мех в сторону, спешно поднялся на ноги и приблизился к девочке. – А что это у тебя за зверек?
А вот этот колокольчик хоть и вполне вписывался в уже звенящий оркестр, все же хотелось, чтобы звучал на тон пониже. Так голос Нери стал бы еще обворожительнее. Ну и конечно, неплохо было бы разбавить нотки недовольства чем-нибудь противоположным.
Почувствовав в ответе серьезный подтекст, Киф всмотрелся в мое безмятежное лицо и пошел красными пятнами.
– Значит, его смерть никоим образом не связана с вашей охотой. Хорошо. Что еще могло заставить вас убить человека?
Не длинноворсые ковры купеческих лавок, а грязная мостовая и дворы, на которых по щиколотку проваливаешься в дерьмо. Не угодливое понимание, а подчас искренний страх и безотчетное желание откупиться, только бы протянуть еще один лишний день среди отбросов. Не кошель, округливший лоснящиеся бока, а истончившиеся от бесконечных прикосновений медные монеты, пропитанные трудовым потом протягивающих их ладоней. Все то же самое, если заглянуть на изнанку, но… Кому она нужна? Меня вполне устраивает то, что я вижу с лицевой стороны. Уж лучше оставаться служкой в чистеньких коридорах Наблюдательного дома, чем хранить покой Сальных и прочих засаленных кварталов!