— Дурочка маленькая… — простонал старик, схватившись за голову. — Что же ты натворила?!.
— Кто же мешал вам провести такой эксперимент? — удивился ректор. — Поместили бы инициированную женщину в изолированное помещение, кормили бы и дожидались, пока она станет высшей. Неужели никому из вас это не приходило в голову?
Стволы огромных деревьев мелькали мимо, пару раз юноше даже пришлось перелезать через буреломы. Он бесконечно петлял, спотыкался, падал, вставал и снова бежал, думая только о том, как побыстрее добраться до несчастного малыша, и не запоминал дорогу — не до того было. Плач постепенно становился громче, однако прошло еще минут двадцать, прежде чем Кенрик выскочил на большую поляну. Младенческое «уа-уа» явно раздавалось отсюда. Но где же младенец?..
Та встала, смерила оценивающим взглядом лестницу и оставшийся кусок скалы, что-то решила, рыкнула и отошла к дальней скале, чтобы разогнаться. А затем молнией мелькнула по крепостной стене, взлетела по лестнице и прыгнула вверх. Дотянувшись до края скалы, она вцепилась в него когтями и повисла. Немного повисела, подтянулась и перевалилась через край, исчезнув из виду гвардейцев. Минуты две ничего не происходило, после чего послышался громкий всплеск. Воины кинулись к краю стены. Конфетка быстро плыла к берегу, с неудовольствием отфыркиваясь и порыкивая.
Он медленно поднял здоровую ногу вертикально вверх и нанес несколько смазанных от скорости ударов в воздух. У Кенрика от такого зрелища глаза на лоб полезли — никогда ничего подобного не видел и не верил, что человек на такое в принципе способен. А десятник тем временем подпрыгнул и расколол ударом ступни установленное на высоте человеческого роста полено. Юноша поежился. Это сколько же лет нужно будет тренироваться, чтобы и самому сделать то же самое? Никак не меньше десяти.
— Прошу до окончания сражения не покидать обоз, — сказал Лартин. — Охраны я оставлю достаточно. В случае поражения тебя предупредят заранее — беги, тебя не пощадят.