— Я человек маленький, — продолжал Болванщик, — а только после этого у меня все перед глазами замигало… только вдруг Мартовский Заяц и говорит…
— Ну, уж это слишком! — закричал Шалтай-Болтай сердито. — Ты подслушивала под дверью… за деревом… в печной трубе… А не то откуда бы тебе об этом знать!
Болванс Чик сделал над собой отчаянное усилие и разом проглотил большой кусок хлеба с маслом.
— Мне надо было спросить: это у песни такое заглавие? — поправилась Алиса.
Алиса молчала: никогда в жизни ей столько не перечили, и она чувствовала, что теряет терпение.
— Ах, вот как! — сказала Алиса как могла сердечнее.