В просторной кухне дым стоял столбом; посредине на колченогом табурете сидела Герцогиня{a} и качала младенца; кухарка у печи склонилась над огромным котлом, до краев наполненным супом.
(— Конечно, не может, — заметила Черная Королева. — Да у нее и мыслей-то нет!)
Кэрролл с удовольствием целовал своих маленьких подруг; в письмах, прощаясь, он посылал им 10 000 000 поцелуев, а не то 4 3/4 или 2/1 000 000 поцелуя. Он пришел бы в ужас, если бы кто-то высказал предположение, что за этим что-то кроется. В его дневнике есть забавная запись о том, как он поцеловал какую-то девочку, а потом узнал, что ей уже исполнилось семнадцать лет. Кэрролл тут же отправил ее матери шутливое извинение, заверяя ее, что это больше не повторится. Матери девочки это письмо совсем не показалось смешным.
Тут она нахмурилась и почему-то замолчала, а подумав с минуту, решительно переменила тему.
— Королевские бредни! — пробормотал Король, потирая ушибленный при падении нос.
— Какая огромная туча! — сказала она. — Как быстро она приближается! Ой, у нее, по-моему, крылья!