Это не императорский вагон! Там другая обшивка. Другая мебель. Это салон второго вагона в поезде сопровождения!
У последнего вагона загремели выстрелы, почти сразу же началась перестрелка и с противоположной стороны. «Интернационал» не давал жандармам подойти.
Но сегодня люди были как на подбор, из числа не дрожащих, а потеющих. За исключением новенького, который весь трясся, но это, может быть, оттого что в первый раз. К новенькому еще нужно было приглядеться.
Романов и Лапченко напряженно смотрели в свои бинокли и заметили, что непроизвольно прижимаются друг к другу, только когда у обоих одновременно дрогнули локти.
В ту самую минуту, когда литерный поезд, пыхтя дымом, отъезжал от платформы могилевского вокзала, на телеграфе городка Жлобин, расположенного в ста двадцати верстах южнее, молчаливый человек принял срочную депешу. Не разворачивая, спрятал в карман. Вышел на улицу — отдал поджидавшему господину в железнодорожной тужурке.
— Принесло шалаву! Ишь, облизывается, — пробормотал Лапченко, тоже не отрываясь от бинокля. Окуляры у него были такие же, но разглядел зоркий агент больше, чем поручик. — Ну-ка, Колбасников, шугани ее, носастую. Вот зараза, привязалась! Все дело испортит!