— Нет, — отрезала я, ударяя Сивку каблуками.
На этом месте старик снова отхлебнул чая и надолго замолчал. Я посмотрела на колдуна — он явно скучал. Надо же, тут такие страсти, а ему неинтересно. Вот Елисей слушал деда, как сказочника какого-то. Искренне удивляясь, кое-где одобрительно качая головой, в некоторых местах охая. Я же не видела в истории того, за чем мы, собственно, сюда пришли. И лишь терпеливо ждала продолжения, надеясь, что тайна будет раскрыта. Я не чувствовала жалости к ведьме. Она познала великую любовь. Горечь утраты — это ничто по сравнению с ней. За один лишь миг того, что испытала цветочная ведьма, я могла бы отдать очень многое.
Змий хмыкнул, сосредоточился, и… я резко выросла, а колбы разлетелись во все стороны. Ойкнув, я подпрыгнула на добрый метр — неприятно сидеть на битом стекле. Меня подхватили в полете и осторожно поставили на землю.
Колдун задохнулся от возмущения, но я этого уже не видела. Перевернувшись на другой бок, я заснула сном младенца. До утра все было тихо и очень даже спокойно.
Откинув одеяло, я рысцой пробежала в сени за свечами. Хотя при такой луне в избе читать можно было, но свечи — неотъемлемый атрибут при ворожбе. Особенно когда суженого своего увидеть хочется.
Неведомая сила подхватила коня и буквально швырнула к моему лицу, едва не затормозив о тот самый несчастный лоб. Сивка обрадовано потоптался на месте, поднимая каждую ногу по очереди и радуясь свободе. Я усмехнулась. Еще бы! Ни одна сила не свете, пусть даже она будет в десять, в сто раз сильнее моей, не смогла бы противиться заклятию призыва. Оно бы привело ко мне Сивку, будь он даже на другом конце мира. Особая магия особой лошади…