Влас захохотал и хлопнул себя по колену: «О-хо-хо, поддел!» – но старатели, которые не слыхали их с Егором дорожного разговора, не поняли и потому не поддержали.
– А не желаешь ли, Наум Титыч, – сказал Егорка, улыбаясь и обнимая Симку за плечи, – чаю с молоком откушать? Хотелось бы мне тебе удружить за то, что помог моему братцу названному да вороне – божьей твари жизнь спас…
– Зачем звал-то меня? – спросила она насмешливо, когда Егор остановился в огороде. – Девка я тебе, провожать-то тебя?
Мальчишка молчал, ежился и прижимал к себе куницу, которая, как видно, ничего не имела против такого обращения. Федор разглядывал его с возрастающим интересом.
– Вот бес верткий, – пробормотал Петруха с некоторым досадливым смущением.
Волк фыркнул и дернулся настолько отчетливо отрицательно, что этого просто нельзя было не понять. Волчица вытянула морду и принялась лизать Лаврентию руки. Волки обступили его со всех сторон – он чувствовал влажный жар их дыхания и их любовь и доверие совершенно одинаково. Кожей.