Но когда Егорка взял ее в руки, мужики увидали, что руки его – скрипке под стать. Руки не деревенские, пальцы тонкие, длинные и белые, а скрипка в них, отчего-то, как их собственная часть, будто из них и растет, но не то диво…
Парень протянул руку к лошадям, и они потянулись к нему мордами так, будто всю жизнь его знали.
– Эй, шабры, не в кабак ли пойти? А то Лаврентий обледенел совсем, да и нам бы погреться…
– Ладно, – совсем тихо сказал Федор. – Прав ты.
Зубы чужака пришлось разжимать ножом. Шея мертвого Игната выглядела так, словно зверь его рвал – да оно и понятно: зубы у убийцы были волку впору. Длинные клыки с краем острым, как бритва.
– Да люди-то все и не видят, да и ни к чему им. А если кто что увидал – так объяснить спешит по-своему. Попроще. Чтоб другие люди его поняли.