Николка встретил Егора у рябиновых ворот. Вид у стража был такой же потерянный, как и у деревенских мужиков – только более смущенный.
В купцовой-то избе зеркал подходящих не было, разве такие, где только лицо видать, да и то мелко, но в барском доме зеркала имелись – что твои ворота. Тройка с тарантасом въедет, кажется. Самое оно – навий устав нарушать да по чужому дому бродить воровским манером.
Жаль, что арбалетная стрела уж слишком часто летит мимо цели…
Федор кивнул. Его глаза сузились, а смущенная ухмылка превратилась… в весьма сложную мину… и, пожалуй, жестокую.
Может, поразмыслят, думал Егор без особой надежды. Ни с кем из людей, кроме Лаврентия, не хотелось разговаривать, да и не ждал он, что кто-нибудь заговорит… а вышло, что заговорили уже у самой околицы.
– Не сметь так говорить! – рявкнул управляющий, багровея. – Молчать!