На щеках барыни вспыхнули красные пятна. Она подняла глаза, полные слез, ее лицо показалось Федору более жалким, чем обычно.
Лаврентий погладил волчонка по спине – и тут сообразил, что стоит в окружении волчьей стаи. Это было бы страшно, если не было бы так нереально: волки рассматривали Лаврентия, как простой люд смотрит на генерала – восхищенно и трепетно, с благоговейным ужасом, не смея подойти ближе. В их поведении чувствовалась непонятная разумность.
– Эй! – Федор едва вернул дар речи. – До свиданьица, краса неописанная!
– Симка, – окликнул гнусавый женский голос, – ты чего это?
– Помогальщик, – фыркнула Матрена и ускорила шаги.
– Чего это осерчает? – сощурившись, спросил Тит.