Софья Ильинична побледнела, уронила пяльцы.
Егорка посмотрел в небо. Белые перышки без конца сыпались из глубокой темноты, и сами небеса будто все летели и летели к земле вместе со снегом…
Ни ведьме, ни черту, ни лешему меня не запугать, подумал Федор и улыбнулся. Через минуту он спал.
– На что ему ворона-то? – спросил Наумка глухо, наполовину отвернувшись, изображая равнодушие взрослого мужика.
– Ну болтают, – сказал он дрогнувшим голосом. – А тебе почто? Я чай, узнает твой муж, что ты мне говорила – беда будет. Ай, нет?
– Пойдем-ка в избу, дружочек, – сказал он ласково. – Не годится осенью босиком-то…