– Чудак ты человек, – сказала Матрена. – Вроде парнишка еще молодой, а рассуждаешь, как старик, да складно так… Ты из староверов, что ль?
Мужики столпились по ту сторону плетня, вооруженные ружьями, дрекольем и топорами. Вроде, только что были готовы ворваться во двор, разнести избу по бревнышку да спалить то, что останется, а Егорку с Лаврентием застрелить или отлупить до смерти, а вышло иначе. Увидали Егора – и остановились.
– Душевную песню, значит? – спросил Егорка. – Про жизнь, окаянную да тошную?
Игнат коротко хохотнул. Кузьмич обиженно сморщился. Отец Василий покачал головой.
Барская усадьба стояла на юру, верстах в пяти от деревни.
– Лаврентий? – спросил Егорка пораженно, и фигура шагнула навстречу. – Ты чего тут делаешь?