– Выживет в лесу-то? Плоть людская держать станет…
Демьян так о себе понимал, что он у живых вроде проводника к Божьему престолу – а потому лешаков побаивался. Божественного в них виделось маловато; барин Юлиан Анатольевич, белокурый красавец, навий князь из французов, высказал, что лесная Охота служит Случаю, а Случай – штука, скорее, от лукавого. Демьянка Юлиану Анатольевичу поверил. Охоту ему выпало увидеть один-единственный раз, но с тех пор хотелось бежать с дороги любого мрачного лесного всадника на жеребце из черного дыма. Тот, что встретился в Прогонной, еще разговаривать стал – а прочие лишь направляют стрелу в сердце, мол, убирайся, пока цел! И уберешься…
– Ты себе помоги. А я, может, послушаю, как ты песни играешь – ежели случай выйдет. Песельник… Мамынька-то говорила, бывало – у кого душа песней увита, у того жизнь слезами улита.
Егорка вспомнил заросшую лесом заимку, которая лет сорок назад оказалась на пути большой Охоты. Деревца, проросшие на провалившихся кровлях, человеческие кости, объеденные добела… Сыпняк. Лес поглотил людское жилье без остатка.
Хотя, матушка поискала бы толкование у Мартына Задеки, усмехнулся Федор и спрыгнул с кровати.
– Что-нибудь случилось? – спросила Софья Ильинична упавшим голосом.