– Ступайте работать, – Федор мотнул головой. – Битый час трепали языки, а дело стоит.
– И то. По-людски-то и завсегда так: кому свезло, тому, значит, свезло. А кому не свезло – тот хребет ломит на везучего-то…
Волк смотрел, умоляя и настаивая. Оленка решилась и кивнула.
Хочет рассказать, как она несчастна, подумал Федор и улыбнулся еще нежнее. Но не рассказывает. Ломается? Ну-ну…
Потом стая неслась по лунному снегу, а олень летел, как бесплотная тень, едва касаясь копытами земли. Волк чувствовал себя пулей, выпущенной из ружья; запах оленьего ужаса и усталости, запахи радости, азарта и предвкушения, издаваемые стаей, ласкали ему раздувающиеся ноздри…
Прохожий рассмеялся. Влас усмехнулся тоже и принялся чиркать спичкой, чтобы закурить цигарку.