– Ох и врать же горазд! Ворожей – что передок без гужей! В лесу-то – хоть глаз коли, а ты красоту мою разобрал. Уж говорил бы прямо – из Бродов, мол, иду, видал, мол, как от сестры выходила…
Во дворе, у плетня, в зеленоватом мерцании стояла, кутаясь в шаль, неподвижная Марфа. Дождь хлестал ее, пряди волос текли с водой по лицу, но она их не убирала.
– Даже и не знаю, достану ли ее там нынче, – сказал Егорка, принимая футляр из Симкиных рук.
Все это показалось стражу таким чудным, что он принялся разглядывать мертвяка, как неожиданное диво.
– Бабку Лукерью звать, да отлить свинцом, она мастерица…
– Что это с тобой, друг любезный? – спросил встревоженно. – Лица на тебе нет…