— Сядь, черт возьми, — не выдержала я. Он сел, взял салфетку и принялся вертеть ее в руках. — Завтра Новый год, — неожиданно для себя сказала я.
Чего она хочет, понять нетрудно. Дамочка решила, что крепко держит меня за яйца и я избавлю ее от необходимости делиться с падчерицей. В принципе я не видел в этом ничего особенного. Люди охотно лишают друг друга жизни и по меньшему поводу. Я был даже не против помочь ей. Почему бы и нет? Вот только тон она взяла неверный, решив, что может диктовать условия. Забудь об этом, милая. Оставался еще вопрос: зачем ей понадобился я? У нее под боком Трофимов и дурень-охранник по имени Павел. Вполне могли разделаться с двадцатилетней девчонкой. Если падчерица внезапно скончается, дурак поймет, кому это на руку. Трофимов вряд ли захочет рисковать второй раз, да и охранник должен понимать, что в списке подозреваемых окажется на первом месте. Выходит, им нужен козел отпущения. И на эту роль выбрали меня. Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться в голос.
Юлька обхватила голову руками и отчаянно взвыла, а я испугалась по-настоящему.
— Жара-то какая, — сказал он, вытирая салфеткой потный лоб.
— Я тоже, оттого и спрашиваю. По-моему, он спятил. Как еще можно объяснить тот факт, что он хотел убить собственного ребенка?
Она трогательно меня поддерживала, и мы очень быстро оказались в каюте. Я с облегчением свалился на постель. Некоторое время пышногрудая сидела рядом, наблюдая за мной. Взглянула на часы. Прикрыв лицо рукой, я видел, как она поднялась, шагнула к двери, выключила свет. Дверь захлопнулась, и все стихло. Примерно полчаса ничего не происходило. Мерно работал двигатель, потом к этому звуку прибавился еще один, но довольно быстро прекратился. Пора выяснить, что происходит. Я поднялся, осторожно подошел к двери. В коридоре раздались шаги, пришлось вновь устроиться на постели. Дверь приоткрылась, сквозь щель пробивался свет из коридора. «Я сплю, ребята, вам не о чем беспокоиться». Свет исчез. Вновь шаги — и тишина.