– Ни один владелец не доверит тебе лошадь, если увидит, что ты пьешь, – сказал я, хотя чувствовал, что, в конце концов, это не мое дело.
– Уж давайте включайте сюда распорядителей и членов скакового комитета, – сказал я иронически. – Ведь они первыми узнали о том, что я обнаружил проволоку и взялся расследовать это дело. И это тут же стало известно человеку, которого мы выслеживаем. Может быть, он – это они? Я сказал, что подозреваю тут нечто большее, чем просто несчастный случай, считанным лицам и мало с кем заговаривал на эту тему вообще, перед тем как со мной случилось это в лошадином фургоне.
Сэнди Мэйсон успел прямо передо мной, а потом, прибежала галопом лошадь Джо Нантвича без всадника, с болтающимися поводьями, оглядываясь назад, к дальнему концу дорожки, где я увидел маленькую фигурку Джо, бредущего к трибунам. Я не сомневался, что по дороге в Доркинг я услышу полный отчет обо всех его неприятностях.
Поезд замедлил ход, подъезжая к Брайтону. Я вышел на платформу в общем потоке пассажиров, но, когда проходили через зал ожидания, поотстал. На вокзальной площади было около дюжины такси, возле каждого стояли шоферы в надежде заполучить седоков. Я внимательно рассматривал их лица.
Каким-то чудом он не упал. Он отпрянул, пошатнулся, заколебался было, но опять пошел галопом.
– Это на случай пожара, – сказал Лодж, перехватив мой удивленный взгляд.