Призрак глянул вверх; в его глазах плясали красные отсветы пламени, и он прорычал: — Это моя корова?
— Не вижу, каким образом это может быть против. Надо проверить. И мы ни о чем не говорили, капитан.
— Мне очень жаль, командор, — тихо сказал Скромняк. — Но это правда. Не думаю, что Гундер Железотвердь интересовался политикой. Он нанялся в шахту только потому, что хотел вкусить настоящей гномской жизни и помахать лопатой пару дней.
Ваймс почувствовал какое-то движение на поверхности куба. Часть квадратов слегка приподнялись над поверхностью.
— Ей должно быть уже 75, сержант, — сказал он, с благоговейным ужасом глядя куда-то в пространство.
— О, да, сэр, — вступила в разговор Шельма. — Сами увидите почему, сэр. И обычно те, кто теряются, умирают.