Он покачал головой, оскалил подточенные клыки в чем-то, напоминающем раскаяние.
Спускаясь в вертушку, я прочитывал экран за экраном. Банда четырех сидела подо мной на камбузе, рассматривая нетронутую порцию сбалансированной и питательной слякоти у себя в тарелке. Каннингем в своих наследных владениях при моем появлении хмыкнул и вернулся к работе; пальцы его навязчиво барабанили по столешнице.
Но десять секунд спустя мы вновь плыли в невесомости и ничто нам не угрожало.
Смотреть на это я так или иначе не желал.
Снова сознательная двусмысленность. А такого слова — "гобблиниты" — вообще нет.
"Чертик" шел на таран, нашаривая, за что бы уцепиться.