Но десять секунд спустя мы вновь плыли в невесомости и ничто нам не угрожало.
Смотреть на это я так или иначе не желал.
Снова сознательная двусмысленность. А такого слова — "гобблиниты" — вообще нет.
"Чертик" шел на таран, нашаривая, за что бы уцепиться.
Что-то восстанавливается. Что-то… их нервы расползаются, и я не вижу причины. Буквально расползаются. Утечка импульса вдоль аксонов.
— Знаете, с кем мы разговариваем? С Иисусом, блин, из Назарета, вот.