— Может, не сразу. Может, мы не с того начали; придется, скорей всего, распутывать немало недопониманий. Но, в конце концов, мы друг друга поймем.
— Светлячки ее даже не заметили, скорей всего. Когда станция не работает, следового излучения нет, а в блеске короны ее не разглядеть, если только не знаешь, где искать.
— Может, дело в том, что мужику, который дома всего-то три месяца в году бывает, хватает, блин, наглости судить о моих родительских способностях. Если хочешь решать, как воспитывать сына, тогда, твою мать, для начала поучаствуй в процессе. А до тех пор — отвали.
Она всю жизнь могла провести, не встретившись с ними. Но она знала об их существовании, и это сводило ее с ума. Когда я покидал Небеса, мне пришло в голову, что при всем ее всемогуществе мать стала бы совершенно счастливой в собственном раю лишь в одном случае.
— Совета ты мне дать, конечно, не сможешь? Нас, простецов, держат в неведении.
Я пытался его игнорировать. Пытался отвернуться. Но этот фантом колыхался не на краю поля зрения; он плыл в самой середке смотрового стекла комком клубящейся тошноты между мной и дисплеем. Я стиснул зубы и попытался отвести взгляд, глядя в глухую кровавую мглу по сторонам, наблюдая за судорожно разворачивающимися траверсами в крошечных окошках, подписанных "Бейтс" и "Джеймс". Там — ничего. А тут, прямо у меня перед носом, очередной роршаховский мозгоед заляпал грязными пальцами экран сонара.