«Я думаю, что это довольно близко к истине», — отвечает Билл после продолжительного добросовестного размышления и читает в глазах собравшихся сердитое осуждение, почти проклятие.
«Послушай, случайно, не ты навонял? Ужас какая вонь. Нет сил терпеть».
Белч и Виктор схватили Бена за руки. Бен завизжал. Это был трусливый крик малодушия и беспомощности, но Бен не мог ничего с собою поделать. «Боже, только бы мне не заплакать, только бы они не разбили мои часы», — в ужасе и смятении подумал он. Он не знал, кончится ли эта разборка битьем часов, но отлично знал, что будет кричать и плакать, много плакать, прежде чем они его отметелят.
А Джордж Брэннок, который потом сгорел в огне, заметил: «Это не клуб, а черное пятно какое-то».
Какое-то время он пристально разглядывал эту фотографию и уже хотел закрыть альбом, как вдруг повторилось то, что случилось тогда, в декабре.
Бен стал у кондитерской, слушая забавный, похожий на храп скрип двери. Он купил пять красных карамелей с кремом и ликером и пять черных (по центу за две штуки), коробку леденцов, коробку «Ликем Эйд» и коробку «Пез».