Зима — это хорошо… но посмотришь, как отец загоняет в сарай грузовик
Получилось отлично — на загляденье, мы этим унтерам нос утерли. Ну и они, понятное дело, быстренько стали наводить у себя марафет — комнату отдыха пристроили, кафетерий. Вроде соревнования у нас вышло. Но куда нам с ними тягаться, зачем… — Отец улыбнулся, — Мы хоть и молодыми были, только Сноупсу за сорок, а кое-что соображали: зачем с белыми наперегонки бегать. Стоит только нам вперед выйти, всем руки-ноги переломают. Клуб построили — чего еще надо. Но он не простоял долго — тут эта история… — Отец нахмурился, замолчал.
Хотя впоследствии никто из них не вспомнит, что они делали в то мгновение, когда умер Эдди, но каждый из них невольно поднял голову, как будто услыхал отдаленный крик.
— И с Ри-ри… — Билл покачал головой. Бен заметил, что лицо его сморщилось от натуги, словно собралось в комок, как мокрая посудная тряпка, и внезапно Бена поразила мысль: когда Билл вышучивал Генри Бауэрса, он совсем не заикался.
Был один из тех чудесных, незабываемых летних дней, когда все вокруг радует глаз и не вызывает сомнений. Свежий ветер разогнал тучи комаров и мух. Было солнечно и безоблачно. Температура около двадцати градусов. В кустах и в гуще деревьев пели птицы; они занимались своими делами. Эдди всего лишь раз прибегнул к помощи аспиратора, в груди полегчало, горло, казалось, расширилось чудодейственным образом, дышать стало легко. Аспиратор лежал в кармане и до полудня он его не вынимал.
У Бев вырвался судорожный вздох. Она начала засовывать стальную складную ленту в отверстие. Лента входила легко, словно меч в пищевод факира, показывающего фокусы на деревенской ярмарке.