«Вы хотите сказать, мистер Блэк, что я лгу? Вы это хотите сказать? Вот Эдди, он стоит рядом со мной. Вы слышите, как он дышит? Вы слышите?!»
Майк посмотрел на них, затем глянул вниз. Мимо плавно катились потоки черной воды. Грязная желтая пена прибилась к стенам Канала, иногда ее отрывало течением, и, петляя и изгибаясь, она уносилась прочь. На мгновение — всего лишь одно мгновение — два сгустка пены слились воедино, и образовалось лицо — лицо мальчика, взгляд его был устремлен на Майка. Его глаза казались самим воплощением боли и ужаса.
Она поворачивается к иллюминатору, смотрит вниз и думает: «Зло, исходящее от Тома, мелко, пустячно по сравнению с той злой силой, которая подстерегает ее в Дерри. Одно хорошо, утешительно: там будет Билл Денбро». Она вспоминает открытку с чудесным стихотворением. Тогда она сразу почему-то поняла, кто ее автор. Больше она ничего не может пока припомнить: само стихотворение давно забыто, но сейчас ей кажется, что его, вероятно, написал Билл. Да, вполне вероятно, его прислал Билл Заика.
Бену нравилась и детская библиотека, хотя в ней не было и тени того неизъяснимого очарования, какое было во взрослой, с ее винтовыми железными лестницами, до того узкими, что двоим на них было не разминуться — одному приходилось давать задний ход.
«Мумия! Боже, да это же мумия!» — первым делом мелькнуло у него в сознании, и сразу накатил головокружительный, обморочный страх. Бен невольно стукнул руками по ограде моста, чтобы не упасть в обморок. Разумеется, это была не мумия, не могло быть мумией. Бен это знал, но первой мыслью было, что это мумия из старого фильма, который он смотрел как-то вечером в прошлом месяце в передаче «Театр ужасов». Роль этого запыленного от времени чудовища исполнял Борис Карлофф.
Холодным прикидочным взглядом Бен увидел выход из трудного положения. Он поднялся на ноги за несколько секунд до того, как к нему подскочил Генри; тот вынул изо рта нож и держал его как штык. Бен смутно ощутил, что на левой ноге у него разорвалась штанина, эта нога истекала кровью гораздо сильнее, чем живот. Но он опирался на нее, значит, она не сломана. По крайней мере, он надеялся, что это так.